ИСТОРИЯ CADILLAC. ФАНТАЗИИ ХАРВИ ЭРЛА

Эрла поддержали братья Фишеры. Самый рослый из них, Лоуренс, даже походил на Эрла внешне – полноватый, круглолицый. Кстати, он был лишь немногим старше Эрла – на пять лет.

Но если порой прямо-таки гангстерские замашки, сквозившие в поведении Фишеров, объяснимы (время было самое гангстерское), то властность и высокомерие Харли Эрла являлись защитной реакцией человека, оставшегося один на один с гигантской корпоративной машиной.

Стать белой вороной, притчей во языцех, выпятить свою нескладную полноватую фигуру, еще больше возвысить свои немалые метр девяносто пять! Эрл надевал розовые сорочки к светло-голубым, «с отливом», костюмам. Обожал кричащие галстуки.

О тиранизме Эрла ходили легенды. Поговаривали, он отказывает в вакансии дизайнерам выше его ростом… Утренние летучки у Эрла были пыткой. Скольким они стоили карьеры! Эрл мог уволить лишь потому, что сотрудник надел более пестрый галстук. Пострадать можно было и за излишнюю усердность – ровню рядом с собой Эрл вряд ли стал бы терпеть.

Он обращался с дизайнерами не как с людьми, получившими соответствующее образование, а словно это какие-то рабы на плантациях Юга. Только вместо хлопковых коробочек – ватман и пластилин. Дизайнеры обращались к Эрлу не иначе как «мастаэрл», в трепете проглатывая паузы и сливая воедино звуки.

А это были удивительно одаренные парни – Уильям Митчелл, Рой Браун, Джордж Лоусон, Пауль Майер, Арт Росс. Но из команды Эрла всегда славили только Эрла. Кто-то, как Митчелл, затаивали обиду. Другие, уязвленные, уходили. Френк Херши раскрыл свой талант у Форда. Вирджил Экснер прославился в корпорации “Chrusler”.

В тысяча девятьсот тридцать шестом году.  «Art and Color Section»  преобразуют. Теперь продукцией каждого отделения «General Motors» занимается собственная дизайн-студия. Студию «Cadillac» возглавил Билл Митчелл. Шутили, что в эту студию отбирают дизайнеров «голубых кровей». 

Харли Эрл властвует над всеми студиями. На прототипах, которые строили его дизайнеры, Эрл, по праву первой ночи разъезжал по окрестностям. Эрлу не захотелось обозначать экспериментальные разработки банальной буквой «X». Приятели из авиации рассказали, что секретные истребители носят индекс «Y». Это Эрлу понравилось…

Среди авиационных дружков Эрла был Келли Джонсон, главный конструктор корпорации «Lockheed». Как-то у них зашел разговор о новом супер-истребителе, носившим тогда обозначение «Y-P-38». «General Motors» разрабатывала этому самолету моторы.

В голове у Эрла тотчас возникла мысль показать самолет своим дизайнерам – для развития воображения. Джонсон устроил это.

Это был самолет из другой эпохи – с двумя тонкими фюзеляжами, оканчивающимися аккуратными, как акульи плавники, стабилизаторами. С хищно нацеленными вперед обтекателями двух мощнейших двигателей. С огромным каплевидным фонарем пилотской кабины из оргстекла. С целым роем крупнокалиберных пулеметов. Крылатая машина была настолько секретна, что ближе десяти метров к ней никого из дизайнеров даже не подпустили.

А большую часть эскизов, которые парни Эрла, вдохновленные увиденным, натворили, приказали сжечь.

Истребителям «P 38» по прозвищу «Lightning» суждено будет повернуть вспять ход Второй мировой войны на тихоокеанском театре боевых действий – восемнадцатого апреля тысяча девятьсот сорок третьего года они перехватят и уничтожат самолет главного японского стратега адмирала Ямамото.

А стремительные кили на задних крыльях автомобилей откроют миру эру детройтского автомобильного барокко. Первые кили появились на «Cadillac» тысяча девятьсот сорок восьмого модельного года.

Дизайнер Фрэнк Херши, тот самый, что сбежит от невыносимого Эрла в «Ford», вспоминал, в каких муках рождались кили. Эрл то требовал убрать их – и тогда дизайнеры, зная переменчивую натуру шефа, просто заклеивали их бумагой – то бросался все восстанавливать. А спустя неделю история повторялась. 

Чтобы понять, насколько далеко заглядывали в своем воображении дизайнеры, скажем, что в тридцать седьмом году на их эскизах и макетах проступали модели сорок первого года. А идея килей возникла буквально перед началом войны.

Кстати, в годы войны, в штате у Эрла появилась первая женщина-дизайнер. Эрл стал «феминизатором» промышленного дизайна. Леди стоически терпели его тиранство.

А затем Эрл возвел на Среднем Западе собственный Голливуд. Назывался он Техническим центром «General Motors». Над тщедушным архитектором Ааро Саариненом «мастаэрл» возвышался подобно гигантской секвойе из Йеллоустоунского парка. На самом деле в дуэте, творившем фантастический город дизайнеров, секвойей был Сааринен: при нем Эрл затихал и становился удивительно сговорчивым.

Фантазия Харли Эрла была неистощима. Он придумал шоу «Motorama», превратил автомобили в звезд Бродвея. Точнее будет сказать, Пятой авеню, поскольку именно на ней находилась престижная гостиница «Уолдорф-Астория». Эрл выбрал этот отель, поскольку тот обладал шикарным по меркам Манхеттена залом, достаточным, чтобы свободно расставить машин двадцать. Автомобили должны были вращаться на подиумах в лучах софитов, а вокруг – прохаживаться фотомодели в шикарных нарядах.

Обладал отель и еще одним важным преимуществом – подземной железнодорожной станцией, о существовании которой мало кто догадывался. Ее использовали для особо важных постояльцев, вроде президента Рузвельта. На бронированном «Pierce Arrow» Рузвельта вывозили из вагона на перрон, с него 3-тонная машина заезжала в лифт, и он поднимал броневик с президентом прямо в гараж отеля.

Так же незаметно на подземную станцию «Уолдорф-Астории» можно было подать состав с секретными «автомобилями мечты» Харли Эрла. Шоу ставилось с поистине голливудским размахом. Озвучивать закадровый текст в короткометражном фильме о «Motoram» пригласили Тёрла Равенскрофта, чьим голосом разговаривали персонажи Диснея. Обволакивающим баритоном он задавал торжество момента: «Притягательный «Эльдорадо Таун Кар» от «Кадиллак»… дама в платье от «Кристиан Диор» из Парижа…» Эпитеты вроде грациозный, элегантный, открытый небесам, сыпались искрящимся конфетти из-под сводов зала. Тут же скользил по паркету таинственный Князь чар – опереточный персонаж в смокинге, цилиндре и золотой маске, и порхала хрупкая фея, вмиг превращающаяся в сверкающую фурию. И вновь из-под сводов неслось обволакивающее: «Завтра, завтра, сбудутся мечты…»

И миллионы людей вставали в очередь за мечтой. Мечта становилась идеологией. Сбывались мечты спустя пару лет и гораздо в более сдержанной форме. Эрл выдвинул теорию «динамического износа», когда скорая перемена фасонов заставляла покупателей отказываться от своих двухгодичных машин в пользу новых – еще более вычурных.