ПОКАТАТЬСЯ НА ФОРМУЛЕ 1

Здесь все по-взрослому. От своего командного мостика, до пит-стопов. Это то, что нельзя купить ни за какие деньги. Это возможность оказаться внутри Формулы 1, что остается на долгие годы в памяти тех, кто это испытал.

Двухместную машину Формулы 1 создали в Minardi еще в начале двухтысячных. И хотя формульные болиды не живут долго, двухместные ездят до сих пор, и их используют для того что бы покатать особо знатных персон и журналистов.

Попадая в бокс, ты окунаешься в привычную гоночную атмосферу. Гараж одиннадцатой команды Формулы 1 выглядит так, как и положено: ящики с инструментами, гоночные комбинезоны механиков, везде стерильная чистота, изобилие компьютеров. Вокруг тебя снуют специалисты, продолжая готовить машину к выезду на трассу. Единственное   отличие от соседних формульных команд разве что минимум спонсорских логотипов.

В центре этого действа два двухместных гоночных болида. У машин, как уже было сказано, долгая история. Их спроектировали в 1998 году под именем Tyrrell 026. Потом они перешли в наследство команде Minardi и с тех пор особо не менялись. Они так и остались с карбоновым монококом и аэродинамическим обвесом из начала двухтысячных.

Зато у них классные моторы. Хотя на их клапанных крышках и красуется надпись Europien, это настоящие Cosworth V 10. Трехлитровые моторы, о которых с такой ностальгией вспоминают болельщики со стажем. У них такой звук, что всем стоящим рядом, беруши нужны обязательно. Иначе болевые ощущения в ушах останутся надолго. В последние годы мы как-то отвыкли от этого в Формульных боксах.

Чтобы проехаться в этих машинах, надо быть во-первых терпеливым (все происходит небыстро), а во-вторых: жаропрочным. Ведь одевают тебя так же, как любого гонщика. Сначала огнеупорное белье, причем омологированное. Обязательно проверят, обращая внимание даже на такую деталь, как заправленные в носки штанины. Потом плотно обтягивающий тебя комбинезон, 100% синтетический, не пропускающий ни грамма воздуха, огнеупорная балаклава, шлем и система Hans. И во всем этом ты должен дожидаться своей очереди.

Но рано или поздно приходит время сесть в автомобиль. С трудом оказавшись внутри, понимаешь, как здесь тесно. Сюда не все поместятся. Я, кстати, видел унылые лица двух коллег. Один из них не прошел по длине, другой  - по ширине. И оба по весу. Лимит для пассажира 88 килограммов.

Для того, чтобы устроиться в кокпите приходиться широко развести ноги и плюхнуться куда-то вглубь монокока. Над тобой с двух сторон склоняются механики и начинают пристегивать многоточечные ремни. Такое впечатление, что ты опутан ими с ног до головы. «Поставь ноги на выступы в кокпите», -  раздается в наушниках. Я бы это сделал, но в этой тесноте, неясно, где их искать. Через какое-то время я чувствую, что кто-то из механиков передвинул мои ноги, и под ними действительно появилась опора. В то же время мне несколько мешает что-то мягкое в районе коленок. Оглядевшись, я понимаю, это тело моего пилота, первого русского гонщика Формулы 1 Виталия Петрова, которому доверили покатать земляков. Будучи пассажиром, я буду обнимать его ногами все время заезда.

Механики продолжают пристегивать, пристегивать. Все это происходит в несколько заходов. С каждым разом ремни затягиваются все сильнее и сильнее. Ближе к концу они буквально вдавливают меня в сидение. Да, теперь понимаешь, что такое плотная упаковка.

Механики запускают двигатель. Это не столько слышишь, сколько чувствуешь, причем, всем телом. Пришедшие в движение поршни, клапаны и коленчатый вал заставляют его содрогаться. А включенная первая передача встряхивает машину так, что у меня клацают зубы.

И вот болид трогается с места. Видимость несколько фрагментарна, ни в бок, ни тем более назад нет никакого обзора. Вперед только небольшой кусочек, ограниченный шлемом впереди сидящего пилота. Пока мы едем по пит-лейну, все как-то обычно, а дальше мотор начинает реветь на высокой ноте, и наступает время безжалостного ускорения.

Каждая свободная от ремней часть моего тела вжимается в сиденье, а перед глазами цветными пятнами проносятся рекламные плакаты, расставленные вдоль трассы. Машину постоянно подергивает, двигатель ревет со страшной силой. Я стараюсь повернуть голову, но все, что я вижу, это небо и размытые очертания отбойников, которые огораживают трассу.

И все это при непрерывных вибрациях и потрясываниях. Как гонщики умудряются прожить в этих условиях два часа, уму не постижимо. Но вот после длинной прямой резкое торможение с двухсотсемидесяти до восьмидесяти пяти километров в час. И я собственным телом ощущаю, что означает смещение массы автомобиля. Мне особенно заметно смещение массы головы с шлемом. Они живут своей не пристегнутой жизнью.

Несмотря на тренировочные скорости перегрузки все равно чувствительны. Ну не может автомобиль Формулы 1 ехать медленно.

 Промчавшись полкруга, понимаю, что могу чуть-чуть расслабить затекшие от напряжения мускулы. При этом действующее на меня ускорение и замедление по-прежнему перемешивают мои внутренние органы. Даже в таких небоевых условиях гоночная машина и гоночная трасса берут свое. Вверх-вниз, вправо-влево, ускорение-замедление.

Те перегрузки, которые получаешь на высокой скорости, дополняются невероятным ощущением едущей на пределе машины Формулы 1. В одном из поворотов машина почти выходит из-под контроля. Я чувствую, как автомобиль повело. Тут же локоть пилота впечатывается мне в колено. Резким движением он отлавливает машину, не допустив разворота.

Но вот боевой круг заканчивается, и мы едем в спокойном режиме, охлаждая тормоза и резину. А потом заезд в бокс и смена пассажира.

В целом вся эта история с двухместными машинами позволяет познакомить немногих ближе с Формулой 1, дать им увидеть, послушать и понюхать ее. А некоторым счастливчикам еще и проехаться.

Но даже те, кто такой шанс не получили, остаются довольны, получив возможность побывать в боксе, просто постоять рядом с машиной. Для многих это осуществление сокровенной мечты.

На самом деле здесь все очень профессионально. По сути это отдельная гоночная команда, тем более, что эксплуатировать такое капризное создание, как болиды Формулы 1 – то еще искусство.