Обзор китайского автопрома - наш взгляд на ситуацию

3 сентября 2015

Сергей Асланян: Добрый вечер. Чтобы не произошло, как вчера, когда я забыл, как меня зовут, напомню об этом сразу: меня зовут Сергей Асланян. Здравствуйте!

Игорь Ружейников: Сергей Степанович!

С. Асланян: У меня в гостях Игорь Ружейников.

И. Ружейников: А согласись, не так много людей, у которых такое счастье — на работе быть в гостях, а я каждый вечер у тебя.

С. Асланян: Добро пожаловать. Заходи!

И. Ружейников: Привет!

С. Асланян: Наша программа занимается тем, что из разрозненных «Я» строит большое «МЫ», вершиной которого является ассамблея. По примеру Генеральной ассамблеи ООН мы знаем, что это орган, занимающийся тем, что истину глаголет для всех. Как правило, эту ассамблею слушаются, иногда даже исполняют то, что она глаголет. Здесь перед нами такой задачи не стоит. У нас общее, большое «МЫ», в виде этой самой ассамблеи.

И. Ружейников: Без Совета безопасности?

С. Асланян: Ни в коем случае, конечно же. Просто так получилось, что здесь уже, на Маяке, есть этот генеральный орган. Потихонечку вся страна присоединится, и нас будет порядка пятидесяти миллионов. Мы будем все единым «МЫ». Ведь сегодня каждый сам за себя на дороге, и это неправильно. Теперь о деле. А тема у нас довольно-таки интересная: я проведу над Игорем Ружейниковым, пока он жив, здоров и улыбается мне, эксперимент. Практически прямо сейчас и по живому.

И. Ружейников: Отлично! Отлично!

С. Асланян: Это будет социологический эксперимент с легкими экономическими последствиями.

И. Ружейников: Денег нет, Серега, говорю сразу. Легкие экономические последствия — я знаю, что это такое. Денег нет. Все! Но проводи.

С. Асланян: Ты меня путаешь с банком. Я даже не страховая компания. Нет, есть некоторые разночтения, которые я хочу по блеску в твоих глазах определить, как по лакмусовой бумажке, в степени их достоверности. Начнем! Как тебе кажется, каков среднестатистический портрет владельца китайского автомобиля в нашей стране? Во-первых, по образованию. Во-вторых, по возрасту.

И. Ружейников: Образование здесь, скорее всего, роли не играет, поскольку уровень дохода у нас от образования напрямую не зависит, коррелируется, конечно, но не зависит. Во-первых, это мужчина. По возрасту — это мужчина средних лет. Средний мы определяем, скажем так, 35−50 лет.

С. Асланян: Ну, это такая серединка не золотая, потому что 35 от 50 очень сильно отличается.

И. Ружейников: Ну хорошо — от 40 лет. Я определяю от 40 до 50. Мужчина, живущий, наверное, все-таки в большом городе. Если потом спросишь, то я даже поясню, почему именно в большом городе. И это мужчина, который обладает доходом чуть меньшим, чем средний «по больнице» этого большого города. Наверное, так.

С. Асланян: А если все-таки идти по стопам социологии и попытаться определить его образование? Для того, чтобы купить китайскую машину, нужно что-то иметь за душой.

И. Ружейников: Я прошу прощения, но ты путаешь образование и информированность.

С. Асланян: Нет. Я имею в виду именно диплом. Вот что у него лежит в кармане? Он, например, зоотехник на свиноферме, или он генеральный директор банка?

И. Ружейников: Ну есть среднее. Зоотехник на свиноферме не купит, на мой взгляд, никогда произведение китайского автопрома, даже если он называет это автомобилем. По одной простой причине, потому что для него единственный автомобиль, который есть, — это иномарка. Китайский автомобиль в иномарки не входит, как мне кажется.

С. Асланян: Он настолько разборчив?

И. Ружейников: Он не разборчив, он знает, что лучшие машины — это Toyota, 15-летняя Corolla, как мне кажется, конечно. Если он топ-менеджер банка, то у него бэкграунд информационный, образование житейское, он знает, что такое надежность китайского автопрома. И потом, автомобиль у нас- это социалочка. Он знает, что пыль в глаза не пускается. По твоим глазам я вижу, что все мои предположения неверны.

С. Асланян: Пол ты угадал. В основном — это, конечно, мужчины.

И. Ружейников: Это не трудно было угадать.

С. Асланян: В нашей стране, в принципе, портрет любой аудитории покупательской всегда совпадает. Какое бы исследование это не было, и кто бы его не проводил: кондиционеры, носки, удочки, малярные кисти, автомобили.

И. Ружейников: Мужчина, образование среднее/высшее, руководители — это я знаю. Это медиакит любого из средств массовой информации. Это я знаю. Да, это правда. Все одинаковые.

С. Асланян: Агентство «АВТОСТАТ» провело исследование и выяснилось то же самое. Человек, который покупает себе китайскую машину, у него, во-первых, высшее образование, во-вторых, он молодой — ему в районе тридцати пяти лет. Даже хуже того, от двадцати шести до тридцати шести лет.

И. Ружейников: Ага, отлично. А как ты думаешь, сколько надо занести, чтобы такое исследование опубликовали? В рублях.

С. Асланян: Ну, я не ставлю под сомнение агентство «АВТОСТАТ».

И. Ружейников: Я тоже! Я же не спрашиваю, сколько они получили. Сколько надо занести — это чисто умозрительно!

С. Асланян: Я ставлю под сомнение здесь квалификацию тех людей, которые прикинулись социологами и попытались получить некую репрезентативность выборки. Мягко говоря, они промахнулись. Мой опыт свидетельствует, что все-таки люди, покупающие китайскую машину, должны иметь какой-то очень серьезный изъян: либо физиологический, либо интеллектуальный, либо их в детстве мама уронила, либо они загнаны в такие тяжкие житейские условия, что в принципе света белого не видят и поэтому китайская машина им мерещится иномарочкой. Притом мы знаем правила, как только ты с ней, с этой дорогой подругой, выходишь из загса, эта молоденькая китаяночка превращается в старую китайскую, ни на что не годную, даже на запчасти не подходящую штуковину, которую многие принимают как макет автомобиля в натуральную величину и пытаются использовать ее как автомобиль.

И. Ружейников: Да, ну! Серьезно, что ли? Нет, я видел такую женщину у нас во дворе. То есть я вижу, что она стоит, не женщина, автомобиль. Я не знаю, как он называется, этот китайский мини. Не знаешь, что это?

С. Асланян: Да. Это Lifan Smily.

И. Ружейников: Lifan Smily?

С. Асланян: Да. Причем эта штука делается на заводе Derways.

И. Ружейников: А, Derways, понятно.

С. Асланян: И мы помним, что черкесы — это не сельскохозяйственные люди. Это очень серьезные, давно интегрированные в мировой процесс производства пролетарии.

И. Ружейников: Воители! Воители, прежде всего, черкесы.

С. Асланян: Причем у меня, поскольку довольно-таки много разных инсайдов на разных заводах, то вот конкретно на Derways у меня есть несколько людей, которые регулярно мне рассказывают о постановке на конвейер какого-нибудь очередного китайского изделия. А там раз в месяц умирает очередной «китаец», и другой возрождается птичкой феникс, пеплом своим осеняя производство. Так вот берут туда в основном ПТУ-шников и людей, демобилизовавшихся из армии, которые не нашли себе применение. Машину уронить с конвейера и закрасить кисточкой — это в порядке вещей. Качество комплектующих, которые туда приходят, мягко говоря, не похоже на комплектующие для автопрома, а очень похоже на комплектующие для жестяной пищевой промышленности. Для того, чтобы, например, там какой-нибудь корм для котов, либо яд для крыс фасовать.

И. Ружейников: Яд для котов.

С. Асланян: Ядом для котов это оказывается по факту, хотя и не по этикетке.

И. Ружейников: Я это и имею в виду.

С. Асланян: По факту- да.

И. Ружейников: Сергей скажи, пожалуйста, ну пять лет назад я не мог себе представить, что в моем довольно-таки благополучном районе — это двести метров от Рублевки, четыреста метров от Кутузовского проспекта.

С. Асланян: Не запугивай.

И. Ружейников: Нет, не важно. Я не мог себе пять лет назад представить, что у меня китайские автомобили будут время от времени встречаться под окнами. Причем это люди, которые живут, снимая или нет, в не самых дешевых квартирах. Что происходит? Почему? Это маркетинг или что? Почему люди покупают эти автомобили? Ты говоришь уже не первый год: «Ребята, пройдет сто лет, и китайцы научатся делать хорошие автомобили. Может быть. А сейчас не надо». Почему покупают?

С. Асланян: Загадка, не имеющая ответа. Но статистика свидетельствует, что на самом-то деле покупать перестали. Несмотря на приписываемый рост в больших процентах, когда особенно от ноля пляшут и стартуют сразу на шестьсот, продав за год, например, двадцать пять машин, после того, как ничего не продавали предыдущие годы. Мы имеем, конечно, замечательную динамику. Но в абсолютных цифрах все-таки больше тысячи примерно за полгода ни один китайский бренд не продает. Причем на нашем рынке их было четырнадцать штук. Несколько в этом году уже скончались. У китайцев есть приятная особенность, поскольку им абсолютно плевать на наш рынок, то они как приходят, так и уходят.

И. Ружейников: Из-за размера.

С. Асланян: Не только из-за размера.

И. Ружейников: А из-за чего?

С. Асланян: Это все-таки менталитет. Китайцы знают, что мы враги. Мы можем очень долго делать вид, что мы им друзья, но китайцы прекрасно понимают, кем мы им приходимся. И когда я в Китае по улицам любого города, особенно некрупного, в глубинке, где-нибудь в Маньчжурии, иду со своей блондинистой голубоглазой переводчицей, которая китайский язык знает с рождения, а на лице у нее написано, что кроме рязанского акцента она не приобрела абсолютно ничего, она постоянно вздрагивает и краснеет. И я прекрасно понимаю, что в этот момент она уловила реплику, сказанную в наш с ней адрес. Причем она не касается нашей с ней возрастной разницы, она касается того, что эту бледнолицую обезьяну мы бы с большим удовольствием сейчас пожарили на пирожки.

И. Ружейников: Ты сорвал с языка: бледнолицую, носатую обезьяну.

С. Асланян: Еще и пучеглазую. Мы для них пучеглазые.

И. Ружейников: И носатые.

С. Асланян: Причем для подобной реакции нет никакого повода — это просто нормальное отношение в обществе. Любой бледнолицый рассматривается как враг.

И. Ружейников: Китайцы — ксенофобы, это данность. Это так и есть. По отношению ко всем.

С. Асланян: Причем они очень активные ксенофобы. Даже в Шанхае, вдали от центральных улиц, если ты заходишь в недра китайского микрорайона, вокруг тебя вырастает недружелюбная толпа людей, которые мечтают сделать из тебя пирожки.

И. Ружейников: Я шесть часов провел в полицейском участке и могу сказать, что лучше десять лет в турецкой тюрьме, наверное.

С. Асланян: Хочешь попробовать?

И. Ружейников: Нет! В турецкую тюрьму не хочу, мне шанхайской хватило. Это был ужас. И, тем не менее, покупают! Покупают китайские автомобили. Кто-то покупает. Давай попытаемся объяснить. Или скажем: «Ребята, подождите сто лет!».

С. Асланян: Не особо, конечно, покупают. Но есть люди, которые это делают. Я не могу понять их, поэтому у меня вопрос к нашей аудитории.

И. Ружейников: А ты кинь клич!

С. Асланян: Именно это я сейчас и собираюсь сделать. Мы сейчас через какое-то время вдох-выдох произведем и начнем принимать ваши звонки. Потому что мне очень любопытно узнать ваши наблюдения. Во-первых, может быть, вы и не являетесь владельцем китайского автомобиля, но у вас есть сосед или один тот самый несчастный знакомый, который на нем ездит. Расскажите про него. Если же вы владельцы китайских автомобилей, то позвоните и расскажите, как вам это удалось. Что с вами произошло? Какая у вас была мотивация к покупке этого абсолютно неликвидного автомобиля? Кстати, в социологии это одна из основных тем, — мотивация к какому бы то ни было действию. Во все времена, даже когда она была продажной девкой империализма, социология. Тем не менее, вопрос мотивации изучался как очень серьезный, краеугольный в этой науке. И, когда «АВТОСТАТ» приводит данные, из которых следует, что в основном покупатель с высшим образованием — специалисты, инженеры, руководители среднего звена — они превалируют в этой статистике, меня это сбивает с толку.

И. Ружейников: Какое у нас страшное среднее звено.

С. Асланян: Но не настолько чудовищное. Его портрет по телевизору, например, не отпугнул меня настолько, как результат этого исследования.

И. Ружейников: Я теперь по-другому буду смотреть на руководителей среднего звена.

С. Асланян: Причем да, женщины в этом отношении проявили осторожность, свойственную их полу, — всего 16% дам вляпывается в приобретение китайского автомобиля. И им простительно, так как они не всегда знают, что он китайский. Тем более, что у нее же Айфон, а он-то уж точно китайский.

И. Ружейников: Конечно, и, значит, все нормально. И, значит, автомобиль китайский тоже хороший. Вот пока мы не выдохнули, объясни мне такую вещь. Понятное дело, что китайские автомобили продаются во всей Европе, мне об этом везде говорят.

С. Асланян: Нет!

И. Ружейников: Подожди. Вот я захожу на некие порталы, которые усиленно, абсолютно не рекламируют китайские автомобили, и они мне рассказывают, что и в ФРГ, и во Франции продают и покупают китайские автомобили. А я никогда в Европах китайских автомобилей не видел. Может, потому что я слепой. Но подожди, Европа, пусть задворки её, зато близкие нам ментально — Болгария. Недавно я вернулся из Болгарии. Время от времени я там встречал китайские джипы Great Wall. Болгария вообще страна с интересной автомобильной судьбой, смешной.

С. Асланян: Сначала болгары проиграли туркам, а потом китайцам. Потому что завод Great Wall и стоит в Болгарии.

И. Ружейников: Вот я же и говорю — «Стоит и покупают». Понимаешь? Это притом, что новый Great Wall будет стоить в два раза дороже, чем, я не знаю, например, Toyota Highlander, привезенная из Швейцарии, пятилетка, которая будет ездить ровно на сто лет больше, чем этот Great Wall. Я не понимаю этого. Не то чтобы их там много было, в Бургасе, но я их постоянно встречал, эти джипы Great Wall. Феномен!

С. Асланян: Вот ты, как титульная нация в России, не был под турками, в отличие от нас, армян, семьсот лет.

И. Ружейников: Ну да. Осознать нельзя. Это все-таки какой-то отпечаток дает серьезный, на генетическом уровне.

С. Асланян: Но из Европы вышибли даже бренд, придуманный специально под Европу. Когда китайская фирма наняла коллаборационистов, негодяев и предателей для того, чтобы они создали троянского коня, и ударно, армией вторжения, вошли с европейскими канонами, европейским дизайном и, в общем-то, европейскими материалами, при относительно неплохом китайском качестве, бренд назывался Qoros. Несмотря на то, что произведен в Китае, весь менеджмент, инженерия немецкая, доводка этого изделия проходила в Рюссельсхайме, там очень серьезно люди, пришедшие с Opel, за тридцать серебряников учили эту машину ездить. И внешне она производит неплохое впечатление. Потому что все-таки дизайнерская школа в Германии позволяет делать не эклектичные автомобили. Так вот, в этом году, с первого января по сегодняшнее число, там было продано 15 автомобилей.

И. Ружейников: Это не очень много, Сергей.

С. Асланян: Они закрылись и ушли. А у себя, в Китае, они продали за отчетный период 8000 автомобилей.

И. Ружейников: Это тоже не много, на самом деле, для Китая, по крайней мере.

С. Асланян: Этот бренд не нужен даже китайцам. И это несмотря на то, что он абсолютно европейский и полностью адаптирован для нас. И вот сейчас на Франкфуртском салоне будет попытка предъявить Европе кроссовер этого же бренда, который точно так же никому не нужен, как и все предыдущие попытки, и все заходы абсолютно всех китайских брендов в любую европейскую цивилизованную страну. Болгария в данном случае упоминается как несчастный случай.

И. Ружейников: Как мем.

С. Асланян: Недостаточно цивилизованная и, увы, изголодавшаяся по всему, что шевелится и излучает тепло. Просто ребята ошиблись.

И. Ружейников: Ездит, но не очень.

С. Асланян: Или не очень, или недалеко, или смотря как. У нас есть телефонный звонок. Алексей, здравствуйте.

Алексей: Здравствуйте.

И. Ружейников: Здравствуйте.

С. Асланян: Что у вас китайского в жизни?

Алексей: У меня была Chery Tiggo.

С. Асланян: Ух ты! А что вас подвигло на ее покупку?

Алексей: Рассматривал как прыжок на более серьезную машину. Но получилось так, что я на ней подзадержался и откатал почти три года.

С. Асланян: Какой пробег?

Алексей: 190 тысяч километров.

С. Асланян: Так. А прыжок-то почему вдруг через Китай? Вы не ошиблись, полагая, что Китай — это вверх? Это же все-таки вниз.

Алексей: В итоге не ошибся. До этого была «десятка». От «десятки», понятно, это был серьезный прыжок.

И. Ружейников: Да.

Алексей: В дальнейшем рассматривал Nissan X-Trail, но финансовые обстоятельства сложились так, что дальше не пошел.

С. Асланян: У вас Chery Tiggo был моноприводный?

Алексей: Да, был моноприводный таганроговский.

С. Асланян: Ну, Таганрог, по крайней мере, кисть давал, тудыть ее в кочель, в отличие от всех остальных, кто с Plazet-ом баловался. Но все-таки Chery Tiggo — это недоавтомобиль. У вас, я надеюсь, по жестянке проблем не возникло? Не было ДТП?

Алексей: Было ДТП. Из-за этого в итоге и отказался от машины.

И. Ружейников: Ой, а поподробнее? Почему из-за ДТП от машины отказались? Она что, ржаветь начала? Или просто так разбили, что совсем вот ничего сделать уже нельзя было?

С. Асланян: Починить-то ее удалось?

Алексей: На самом деле авария была довольно-таки сильная, из-за этого немного повело кузов, но когда механики увидели эту машину, то сказали, что она выдержала удар на «ура». Для сравнения, авария была с Renault Kangoo, и Renault ушел в утиль, а Chery Tiggo дальше ездила.

И. Ружейников: Ну, вот! Есть что-то хорошее в китайском автопроме таганрогской сборки.

Алексей: Сборка, на самом деле, крайне отвратительная, российская. В первую неделю я чуть не потерял задний бампер. Но я общался с ребятами, владельцами именно китайской Chery Tiggo, вот там сборка была отличная. Вплоть до того, как рассказывали, что каждый болтик помечен краской, сообщая о том, что он затянут и проверен.

И. Ружейников: А с сервисом как у вас было?

Алексей: От официального сервиса я ушел после первого же большого ТО, потому что ценник был совсем не гуманный.

И. Ружейников: В юанях.

Алексей: Запасные части добывал на рынках и в магазинах. Расценки не сильно далеко ушли от отечественного автопрома, то есть довольно-таки дешево. После ДТП ценники, конечно, высокие, причем я бы сравнил, наверное, с японцами.

С. Асланян: Скажите, Алексей, как люди относились к вам после того, как вы поднялись в их глазах от отечественного автопрома до первой серьезной иномарки?

Алексей: Абсолютно нормально.

И. Ружейников: А жена?

Алексей: И машиной я доволен, и, честно говоря, сейчас подумываю перейти обратно к ней, только найти полный привод.

С. Асланян: А китайские предложения в нашей стране расширяются, еще не все бренды умерли. И через какое-то время в Китае изобретут полный привод, поэтому к нам машина такая придет. Не знаю уж, будет она Great Wall, Lifan или еще кто-нибудь, поэтому у вас есть такая возможность купить себе следующую китайскую машину.

И. Ружейников: Вот, Сергей, видишь? Необратимые изменения. Ну, конечно, дай бог ему здоровья.

С. Асланян: Бесспорно. Любой человек достоин более счастливой участи, в том числе и с ангельскими крыльями нестись на небо. Ростов-на-Дону с 2110 АвтоВАЗовского поднялся до таганрогского Chery Tiggo. А у нас Родион из Воронежа на связи. Добрый вечер. Алло?

Родион: Здравствуйте!

И. Ружейников: Добрый вечер.

С. Асланян: Что у вас с китайцами?

Родион: Нет, у меня нет ничего с китайцами. У меня только маленькая реплика к вашему гостю, Сергею Асланяну.

И. Ружейников: Это не гость! Это хозяин «Ассамблеи автомобилистов» и ее создатель!

Родион: Да! У меня к нему маленькая такая реплика. Он высказал такую мысль: «Трудно понять, кто покупает китайские автомобили».

С. Асланян: Раскройте нам эту тайну.

Родион: Мне кажется, что это очень просто. Притом, что, как он уже сказал, что есть довольно малое количество желающих приобрести это «чудо», то можно предложить заполнить небольшую анкету: образование, город обитания, экономическое положение, и самому определить, кто это.

С. Асланян: Ну вот, анкету заполнили, а портрет-то не совпал!

И. Ружейников: О чем этот человек, Сергей? Я ничего не понимаю.

Родион: Социология — это железная наука, которую невозможно ничем оспорить. Есть определенный круг людей с определенным, так сказать, направлением ума, кошелька и прочих социальных потребностей.

И. Ружейников: Ради бога, простите, но у нас заканчивается время. Я переведу: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно!». Вот так.

И. Ружейников: Нихао, Сергей Степанович!

С. Асланян: Мы продолжаем искать постоянных владельцев китайских автомобилей, пытаясь понять, во-первых, какое у них образование, о чем я, кстати, не спросил у нашего первого позвонившего из Ростова-на-Дону. Полюбоваться на нас с моим гостем Игорем Ружейниковым живьем вы можете на сайте Autoassa.ru, где прямая трансляция ведется. Так вот, вопрос вот в чем: агентство «АВТОСТАТ» опубликовало исследование согласно, которому выяснилось, что владельцы китайских автомобилей в нашей стране — это люди в основном с высшим образованием, молодые — 26 лет этим людям. Они уже специалисты, руководители, менеджеры. У них все в порядке с головой и они покупают себе китайские машины.

И. Ружейников: Это вполне созревшие недотепы, как говорил классик.

С. Асланян: Вот. И поскольку портрет не совпал, хочется понять, как же дела обстоят на самом деле. Звоните все те, у кого хотя бы во дворе есть китайская машина, чтобы вы нам рассказали, кто на ней ездит, если, конечно, ездит. Может, вы с этим человеком пили «горькую» в гараже, и он успел вам рассказать, почему он это сделал. Например, назло жене.

И. Ружейников: Назло теще.

С. Асланян: Например, жена заявила: «Мы едем в Грецию и во что бы то ни стало покупаем шубу!». А он сказал: «Нет, машину!». Мотивация. И портрет человека мне понятен, и мотив. Мы продолжаем это выяснять. Алло. Эдуард, здравствуйте.

И. Ружейников: Здравствуйте. Добрый вечер.

Эдуард: Алло! Добрый день. Здравствуйте.

С. Асланян: Расскажите.

Эдуард: Меня зовут Эдуард. Я из Москвы. И я директор транспортной компании.

С. Асланян: Какой компании?

Эдуард: Я хотел немного отвлеченную тему поднять. Мы эксплуатируем грузовики иностранного производства, немецкого, но я не об этом хотел сказать. Я уже много лет присутствую на рынке коммерческого транспорта. И вот хотел высказать свое мнение. Буквально восемь лет назад выставочный стенд китайских грузовиков был совсем маленький. Там были две машины. Но через два года их стало в два раза больше. А сейчас это целый павильон.

С. Асланян: А стенды там бесплатны? Просто говорят: «Вот кто что хочет, то и привозите».

Эдуард: Я понимаю. Просто китайская экспансия будет продолжаться. Я приведу аналогию с мобильными телефонами. Мне кажется, рано или поздно они выйдут на какой-то нормальный уровень. Мобильные же телефоны они научились сейчас делать хорошие.

С. Асланян: Ну, это очень спорный вопрос. И они ли научились?

И. Ружейников: Нет, подождите, это немножко другое. Когда вы пользуетесь мобильным телефоном, время от времени, вы поверните и посмотрите, знак какой фирмы на нем стоит. Не так много именно китайских мобильных телефонов. У меня, кстати, китайский мобильный телефон. Он абсолютно китайский. Сколько проживет, не знаю.

С. Асланян: За тем производством, которое мы сейчас имеем от китайцев, за каждым из них своя биография, своя особенность. И когда мы их принимаем за чисто китайские разработки, китайский бренд и китайскую элементную базу, там есть очень много нюансов. То же самое как с грузовиками. Но при нашей таможенной политике, а также учитывая небывалый расцвет экономики нашей страны на данном этапе, я думаю, что иностранные производители к нам, в принципе, на выставки ездить перестанут очень скоро. По грузовикам в первую очередь, потому что у них товар заведомо более дорогой, чем потребительский массовый сегмент легковых автомобилей. Кстати, Эдуард, вот эти китайские машины, которые на стендах стоят, они вызывают интерес? Там есть люди, которые с восторгом в глазах их приобретают?

И. Ружейников: Мы интересуемся у вас как у профессионала. Вы же как профессионал их оцениваете.

С. Асланян: Эдуард, вы с нами?

Эдуард: Да, да. Вы не можете повторить? Я вас плохо слышу.

С. Асланян: Эдуард, я хотел спросить покупают ли эти машины? Интересуются ли ими? Или они только стоят?

Эдуард: У нас уровень перевозок достаточно сложный. Это рефрижераторные перевозки, междугородние. И пока китайским маркам не доверяет никто. По крайней мере, из тех моих коллег, которых я знаю.

С. Асланян: Что весьма очевидно.

И. Ружейников: Не понимаю, Сергей, в чем дело? Много на выставке машин. Не доверяют. Что такое?

С. Асланян: У китайцев вообще много. И не только машин.

С. Асланян: Андрей, здравствуйте. Вы с нами? Алло, Андрей?

И. Ружейников: Нихао, Андрей.

Андрей: Да, да. Здравствуйте.

И. Ружейников: На «нихао» откликнулся.

С. Асланян: Вас и слышно плохо, и не видно абсолютно. Алло!

И. Ружейников: Говорите, пожалуйста, в трубку. В приемник не говорите — вещь бесполезная для разговора. А вот телефонная трубка любого производства — наоборот.

С. Асланян: Андрей, участвовать будете в нашем разговоре?

Андрей: Алло!

С. Асланян: Ну наконец-то, говорите.

Андрей: Алло!

С. Асланян: Да, да. Страна вас слушает, и я вас тоже слушаю.

Андрей: Вы знаете, я хочу сказать такую нетипичную, наверное, для данного эфира вещь.

С. Асланян: Наконец-то, говорите!

Андрей: Я выпускник МГМУ (МАМИ). Сейчас во втором туре по механике. Работаю инженером. И при этом я два года отъездил на Great Wall Hover H3 и был им крайне доволен, потому что брал под весьма некачественные дороги, по которым нужно было ездить в Калужской области. Вместо своей KIA Sportage 1998 года. И, откровенно говоря, два года у меня к нему претензий не было. Потому что внедорожник достался бюджетный, и он свою функцию полноценно выполнил.

И. Ружейников: Лукавство! Два года, и вы его бросили.

С. Асланян: Да, почему вы «развелись»?

Андрей: Я гарантийный сугубо срок отъездил.

С. Асланян: А почему вы, выпускник МАМИ, не доверяли китайскому гению? Что вас насторожило, если эксплуатация была беспроблемной? Или были первые звоночки, вторые и третьи? Вы к третьему звонку опоздали и избавились от машины?

Андрей: Я, к сожалению, вас очень плохо слышу.

С. Асланян: Причины, по которой вы машину продали, кроме гарантийного срока истекшего?

Андрей: Почему упала стоимость?

С. Асланян: Нет. Зачем вы машину продали, если она хорошая.

Андрей: Я вообще вопрос не слышу. Извиняюсь.

С. Асланян: Ну, да, к сожалению, связь нас не радует.

И. Ружейников: Вот, Сергей, я всегда говорю, не только радиослушателям, но и всем, и себе — «Врать надо убедительно». Вот смотри, была хорошая машина, я два года был ею доволен. А два года для машины это не срок. Я был доволен! По бездорожью и в хвост и в гриву, в грязь — я был доволен. Доволен — много в себя включает: и по ремонту, и по расходу, и не ржавело ничего. Был доволен — через два года продал.

С. Асланян: Зато попал в аудиторию: высшее образование и молодой.

И. Ружейников: Высшее образование. Подожди, он вышел из системы, которая делала всю жизнь советские автомобили — это накладывает отпечаток.

С. Асланян: Конечно.

И. Ружейников: Ну, вот видишь.

С. Асланян: Ты угадал травму в анамнезе.

С. Асланян: Алло, Сергей. Здравствуйте.

Сергей: Здравствуйте.

И. Ружейников: Добрый вечер.

С. Асланян: Расскажите про китайцев у себя. Во дворе и по жизни.

Сергей: У меня китаец — автобус.

С. Асланян: Ого!

Сергей: Да. «Русбизнесавто» покупали такие автобусы.

С. Асланян: Это какой-нибудь очередной Голден Дракон?

Сергей: Нет. Простенький, обыкновенный, 23 места. Среднего класса он считается.

С. Асланян: При этом вы не владелец, вы наемный водитель на этой машине? Или вы собственник?

Сергей: Нет, я владелец. Я его покупал со вторых рук.

И. Ружейников: Подержанный то есть?

Сергей: Да.

С. Асланян: И как?

Сергей: Я очень доволен.

И. Ружейников: Почему?

С. Асланян: Правда? Почему доволен?

Сергей: У него есть недостатки. Недостатки в ходовой системе. Потому что там, как мне сказали, когда я обзванивал, во время эксплуатации, там может стоять от Renault задний мост, может от Mercedes, из-за этого сложно запасные части заказать.

С. Асланян: А вам какой выпал? Кусочек Mercedes или от Renault откусили немножко?

Сергей: Ой! Я даже не знаю. У меня передок от Renault, задок от Mercedes стоит.

С. Асланян: Ну, может, это заслуга прежнего владельца, а не завода?

И. Ружейников: Они оба хорошо ездили — и «передок», и «задок»?

Сергей: Они ездили прекрасно. Где-то около миллиона отходили.

С. Асланян: А двигатель?

Сергей: Cummins.

С. Асланян: Объем у него какой, 2.8?

Сергей: Четыре с копейками. Я уже не припомню точно.

И. Ружейников: Ого.

С. Асланян: Ну, с Cummins легко и непринужденно можно преодолеть этот самый порог. А коробка передач?

Сергей: Честно сказать, я не припомню, чья она. Я ее не трогал.

И. Ружейников: Что-то было в нем китайского, кроме кузова?

Сергей: Только кузов, а остальное все сборное.

С. Асланян: И как сложилась биография автобуса? Вы по-прежнему верны ему?

Сергей: Да. Ну, вот у меня проблема с мостом, и то уже решена. Но как он сделан, как он ходит. Теплый, хороший автобус. Сделано все качественно.

С. Асланян: Сергей, а теперь расскажите нам, вписываетесь ли вы в целевую аудиторию? Что у вас с образованием и с возрастом?

Сергей: Мне 44 года, образование среднее, техническое. Я техник-механик.

С. Асланян: То есть вы не целевая аудитория. Получается, что вы не характерный потребитель этого автомобиля и, тем не менее, он вам в радость, и с этой «китаянкой» вы еще какое-то время будете состоять в «браке».

Сергей: Ну, у меня только одна проблема — это то, что запчастей приходится долго ждать, потому что они все из Китая.

С. Асланян: Но ведь приходят?

Сергей: Но сделано качественно, хорошо.

С. Асланян: Извините, пожалуйста, мы не спросили, откуда вы позвонили нам. Откуда вы?

Сергей: Это Курган. За Уралом.

И. Ружейников: Ну, это мы знаем.

С. Асланян: У вас официальный дилер, или вам приходится как-то альтернативно добывать запчасти?

Сергей: Я по интернету просто ищу.

С. Асланян: Понятно. То есть официального дилера нет.

И. Ружейников: Спасибо большое за звонок.

С. Асланян: Итого: все-таки есть попадание в целевую аудиторию — это парень из Москвы, купивший машину для Калужской области. Высшее образование, человек, хлебнувший канонов отечественного автопрома. Прекрасно, понимающий каково забивать на производстве резьбовое соединение кувалдой.

И. Ружейников: А как же, по-вашему, еще?

С. Асланян: По-другому это не крепится.

И. Ружейников: Конечно.

С. Асланян: Потому что должны быть еще какие-то родственные отношения с этой деталью.

И. Ружейников: Казалось бы, да.

С. Асланян: Есть шанс, что удержится. И вот Сергей из Кургана, который купил автобус из вторых рук.

И. Ружейников: Подожди. Это китайский автобус? Он же честно сказал, что кроме кузова там китайского ничего нет.

С. Асланян: В Китае очень хороший завод Cummins.

И. Ружейников: А, это китайский Cummins?

С. Асланян: Это китайский Cummins. Это тот самый Cummins, который стоит на наших газелях. У нас, правда, он стоит с двигателем 2.8, а тут он 4.4. Но это производство под присмотром американцев.

И. Ружейников: Да нет, вот Nokia делается, а у нас с ней нет проблем. И здесь то же самое. Американцы бьют по рукам китайцам.

С. Асланян: Я в этой связи расскажу маленькую историю из предыдущей биографии. Когда американцы, надсмотрщики с большими хлыстами, колониальными амбициями и пробковыми шлемами, несмотря на то, что Америка колоний не имела никогда, вздумали поставлять двигатели на африканский континент. Это были Kenworth. Машина на африканский континент шла в сборе. И там человек, имеющий «нездоровый» цвет лица, практически черный, был за рулем автомобиля и возил древесину, тяжеленную, прицепив к грузовику все прицепы, какие только было можно. Был это автопоезд, который тащил на себе по сорок, по шестьдесят тонн, и шел он через весь континент к порту. Желтая лампочка свидетельствовала, что мотор перегреется сейчас, нужно остановиться и принять какие-то меры. И пошли рекламации на Kenworth, потому что один сжег мотор, второй, третий, четвертый, пятый, а они миллионники. Американцы приехали и спрашивают у этих, имеющих «нездоровый» цвет лица людей с хвостами: «Желтую лампочку видел?». А они им в ответ — «Однако, белый мастер, она же не красный, да. Она же желтый». Они сделали очень просто: от радиатора вывели патрубок за шиворот, и когда кипяток начал лить на голову, они начали останавливаться.

И. Ружейников: Все очень просто. Ну что? Будем дальше собирать портрет?

С. Асланян: Да, ищем китайцев по стране. Пришло две ремарки от опытных слушателей. Хотя мы не заявляли этот вопрос на наш смс-портал, но они, тем не менее, пришли. Из Санкт-Петербурга: «Кто-то на шашлыки берет пластиковую посуду, а кто-то фарфоровую. Пластик дешевый, отработал свое — выбросить не жалко».

И. Ружейников: А фарфор называется по-английски «china».

С. Асланян: Бывают такие заимствования в языках. Как у поляков, например: у них нет слова велосипед, у них есть слово «rower».

И. Ружейников: Прекрасно.

С. Асланян: А у нас нет слова ротапринт, у нас ксерокс. Точно так же подгузник у нас теперь памперс. Из Москвы блистательная ремарка: «Странно, что машина у Сергея не развалилась сразу после того, как он в нее сел, а кузов не сгнил». Отвечаю Московской области анонимной — «У меня не китайская машина».

И. Ружейников: Как так! Да что ты говоришь?

С. Асланян: А своим могучим биополем я не могу ее развалить. И заржавеет она вряд ли, в независимости от моего к ней отношения.

И. Ружейников: Вот ты мне объясни, я вот понимаю людей, которые покупают крохи китайские вроде этого Lifan.

С. Асланян: Я не понимаю их.

И. Ружейников: Нет, это еще можно объяснить. Ну, действительно, если у человека мало денег, и он разочаровался в отечественном автопроме.

С. Асланян: Но китайская кроха тоже за деньги. Она же не бесплатная. Это же не как грибы в лесу нашел.

И. Ружейников: Ты мне объясни тех, кто покупает китайские машины, которые среднеразмерные, бизнес-класса и джипы — они же стоят уже не три копейки. Вот этого я не могу понять.

С. Асланян: Вот с ними-то как раз все проще, потому что эта категория людей, воспитанная нашей советской системой, которая мерит машины на килограммы и на метры. Чем машина больше, чернее, тяжелее, тем круче он у себя в деревне.

И. Ружейников: Нет, ну не обязательно в деревне. Звонивший нам радиослушатель говорил, что взял машину не для деревни, а для того чтобы ездить в Калужскую область. А основная машина у него KIA Sportage.

С. Асланян: А для борьбы с действительностью взял китайскую машину, которую будет не жалко бросить в калужском лесу. Когда она утонет или сломается.

И. Ружейников: Сергей, ты же знаешь, дороги в Калужской области — это не то, что дороги в Тверской области. То есть это лукавство — «Я взял эту машину, потому что она большая и джип».

С. Асланян: Ну, в общем, да. Но наблюдения товарища Гудериана свидетельствуют о том, что Тверская область непроходима в любое время года.

И. Ружейников: Нет, это наш форпост. Туда нельзя, никому, никогда, даже по новой Риге.

С. Асланян: У нас Валерий на связи. Алло.

Валерий: Алло. Здравствуйте.

С. Асланян: Здравствуйте, Валерий. Расскажите нам про китайцев.

Валерий: Я охотник и очень часто езжу на охоту. И у моих друзей достаточно дешевые машины. Ну, а я в последние два года задался вопросом, какой пикап купить для поездок на охоту и рыбалку. Что бы было не жалко его убить и было не дорого. Я смотрю на Great Wall уже два года. У меня один товарищ на нем ездит, убивает его и в хвост и в гриву — он не разваливается. Другой товарищ купил УАЗ Патриот, который через четыре месяца загнали в сервис и, в принципе, как я понял, он оттуда уже не вернется.

И. Ружейников: Это разные люди с разными способностями. Понимаете? Есть люди, которые запросто Mitsubishi L200 убьют за неделю. Разные люди же. Нет чистоты эксперимента.

Валерий: Все равно стоимость китайского автомобиля намного ниже, чем даже наш УАЗ Патриот. Поэтому люди и покупают. Я вот сам засматриваюсь, так как мне жалко свои две машины гробить на охоте или на рыбалке, поехав в чащу какую-нибудь, в дебри лесные. Мне жалко. Проще отдать 700−800 тысяч за Great Wall, и не буду бояться, что поцарапаю его или что-то еще с ним случится. И запчасти дешевые.

И. Ружейников: А если вы останетесь в лесу, где-нибудь в двухстах километрах от цивилизации на Great Wall?

Валерий: Ну, господа, сейчас везде есть мобильные телефоны, GPS и технические службы.

И. Ружейников: Не везде.

Валерий: И Volkswagen тонут. Это немцы, которые педантичные, у которых все вымерено. Видел, как Mitsubishi Pajero уходят, их потом только тракторами удается вытащить. Так что тут не скажешь, что 200 километров в лес уехал и застрял.

С. Асланян: И у нас знаменитое есть объявление про Toyota Land Cruiser 105 GX R2, которого бесплатно отдают с просьбой рассказать, как его оттуда достали. Но, Валерий, если вы себе купите современного Great Wall Wingle, то вам к нему обязательно нужно будет купить пару противогазов. Потому что боевая химия внутри, которая была применена для изготовления его салона, она имеет очень серьезные поражающие факторы. И, например, знаменитый на всю нашу внедорожную общественность Алексей Мочалов в Great Wall Wingle — единственной машине вынужден был существовать все время с открытыми окнами. Потому что даже он, проверенный на прочность ралли-рейдами, погибал в нем. И есть тут определенная особенность, но Great Wall — это единственная китайская фирма в Европе, которая все-таки пытается играть по европейским правилам, и у нее есть какие-то плюсы. Хотя самый большой плюс, конечно, это крайне низкая цена. У нас на связи Андрей.

И. Ружейников: Они все так и говорят: «Цена».

С. Асланян: Мотивация — цена, а не высшее образование. Андрей, алло. Здравствуйте.

И. Ружейников: Здравствуйте.

Андрей: Здравствуйте. Игорь, Сергей, добрый вечер. Меня зовут Андрей. Я из Кемерово звоню.

И. Ружейников: Очень приятно.

Андрей: Я, наверное, к счастью, не являюсь владельцем «китайца». Но у меня есть отличная история о багаже. Моя профессия фотограф, и ко мне однажды пришел сосед попросить, чтобы я красиво сфотографировал его автомобиль на продажу. Автомобилем оказался Lifan Breez. Я достал свои лучшие объективы. Широкоугольный, чтобы в салоне хорошо снять. Я сделал все возможное, но автомобиль так и не продался в течение трех-четырех лет. Что касается владельца, ему 55 лет, он без высшего образования и у него два сына, которые ездят на Avensis и на Corolla. Вот такая история.

С. Асланян: Вот этим вы, на самом деле, все и сказали. Могу вам только сказать большое спасибо за то, что портрет этого человека настолько точен.

И. Ружейников: Спасибо. Конфликт отцов и детей здесь на лицо.

С. Асланян: Да, здесь сразу все.

И. Ружейников: Вопрос, конечно, в образовании. Вот крути не крути, а в образовании. Вас, дорогие друзья, пытаются образовать. Произведения китайского автопрома недорогие. Но это ровно на 90% дороже того, что они стоят на самом деле.

С. Асланян: Мне вот всегда было интересно, как люди уговаривают себя поверить в то, что они делают. Вот как люди женятся на том, кого не любят? Как люди идут на работу, которую они терпеть не могут?

И. Ружейников: «Стерпится, слюбится». А это отремонтируется.

С. Асланян: А вот это купится и поедется?

И. Ружейников: Поедется, а потом отремонтируется и опять поедется.

С. Асланян: А потом может быть продастся, если у соседа есть хороший светофильтр, который сможет его красиво показать.

И. Ружейников: Или если он слепой.

С. Асланян: Да, для слепого машина — это специальный продукт.

И. Ружейников: Она же не ездит, она же безопасна.

С. Асланян: «Мужчине с плохим зрением требуется женщина, приятная на ощупь». Примерно из этой категории.

И. Ружейников: Примерно так. Здесь даже с ощупью не проходит.

С. Асланян: У китайцев порядка 98 автомобильных брендов. Количество заводов у них — больше трехсот. Китай делает автомобили благодаря присмотру иностранцев с длинными хлыстами и расистскими наклонностями. Тогда у них получается Volvo, Mercedes и BMW. Китайцы, когда от них отвернутся, делают свои машины под названием Brilliance, Lifan, Great Wall и массу других брендов, названия которых произнести можно только в том случае, если выпил и хочешь ругаться матом.

И. Ружейников: Мне очень нравится Chery.

С. Асланян: И даже Chery. Очень нежно звучит. И все это в совокупности является для китайцев лицом их промышленной империи. И это лицо очень кривое, с очень хитрым прищуром. Потому что китайцам не дано производить автомобили, как и многое им в жизни не дано. Их выручает присутствие иностранцев. Но даже иностранцы на примере Qoros не смогли ничего сделать. Потому что тут рухнул маркетинг. Они подняли цену и попытались продавать эту машину по европейским ценам.

И. Ружейников: «Бугага!» — сказали европейцы.

С. Асланян: А европейцы — они в этом отношении очень искушенные покупатели. Они прекрасно понимают, о чем идет речь. И, кстати, есть несколько примечательных судебных процессов, запретивших китайские автомобили на ряде территорий. В некоторых странах китайские машины продавать нельзя.

И. Ружейников: Сергей Асланян и Игорь Ружейников.