Болгарские номера, советское наследство и румынский социализм

Реплика Александра Пикуленко

В многолетних попытках строительства социализма Болгария поднялась до уровня производства автомобилей и считалась вполне состоявшейся, известной в мире не только кефиром и Золотыми Песками. Один на один с миром, отложив социализм в сторонку, страна все еще далека от процветания. Приходится выкручиваться. Идея сезона: продавать красивые номера. Вдруг, кто-то уже разбогател отдельно от страны. За номер с красивыми цифрами и буквами придется заплатить 3500 евро, а за номер только с красивыми цифрами – всего 750 евро.

В СССР общество было настолько инертным, что старшее поколение передавало по наследству свои привычки, устои и ценности. Молодежь стремилась туда же, куда и родители. И если в стране вершиной успеха считался триумвират из кооперативной квартиры, дачи и машины «Волга», молодежь приступала к осуществлению сразу, не мешкая. Менялась только сама «Волга». Папа клал жизнь за ГАЗ-21, сын рвал жилы за ГАЗ-24. Для тех, кому была важна духовность, страна создавала фетиш подписных изданий. Не все доживали до последнего тома полного собрания сочинений Чехова, но Джек Лондон и Сомерсет Моэм были украшением для многих.

Динамика современной жизни, новые ориентиры, другая шкала ценностей, иное понятие успеха и новое поколение, выросшее без ума, чести и совести нашей эпохи, сильно изменили потребительский ландшафт. Особенно показательна ситуация с автомобилями. Оказывается, 20% российских автовладельцев, в основном жителей городов-миллионников, готовы полностью отказаться от автомобиля. От мечты, попавшей в генетический код, когда люди готовы отдать за машину последнее, жить в сарае, носить телогрейку, есть алюминиевой ложкой, но ездить на своей машине.

Причины отказа непостижимы для предыдущих поколений. Мужики в СССР даже не поняли бы, что означает дорогой бензин. Его же всегда сливают у соседней автобазы. Да и то потому, что на колонке он по талонам, а тут за наличные, да еще с дисконтом. А если по-честному, то на последние, но свою ласточку все равно заправлю. Увы, 49% проиграли в экономическом состязании и готовы стать пешеходами по причине дорогого бензина. Совсем странно выглядят 30% готовых расстаться с автомобилем потому, что им стало некуда и не за чем ездить. Зато понятно, что они покупали машину по ошибке, как раз в силу завещания предков, хотя изначально в ней не нуждались. 29% пали жертвой платных парковок. Им негде парковаться. В подобной мотивации угадывается сопротивление. Они не хотят за деньги, а бесплатно не получается. 

Расставаясь с автомобилем, 27% из них собираются ездить на такси, в том числе и в булочную, 23% поедут общественным транспортом, а 18% самых молодых и по-новому отформатированных останутся за рулем, но за чужим. Они воспользуются каршерингом.

В 1968 году с конвейера передового социалистического автозавода в городе Питешти сошел первый румынский автомобиль Dacia-1100. Это был престарелый лицензионный французский Renault-8, заднемоторный и заднеприводный. Его выпускали на пробу, пока не было готово основное производство переднеприводного Renault-12 по имени Dacia 1300. Через год обе модели начали выпускаться параллельно, а затем первый румынский автомобиль конвейер покинул, и на нём навсегда остался второй.