О времена, OMODA

В путь меня всегда толкает упоение километрами, предвкушение открытий, и кое-что ещё. Ведь очень часто путешествие — лучший способ узнать новый автомобиль. На сей раз это Omoda С5: по-восточному утончённый, по-западному вальяжный, и по-китайски внедорожный хотя с этим надо бы поосторожней, привод только передний. Дороги Золотого кольца местами только начали приводить в порядок после бомбёжек, и внушительный запас сантиметров под днищем здесь точно не повредит. Затейливо-расчерченные обводы и искристо-серая мантия моего кроссовера вызывают, скорее, ассоциации с сюжетами китайских гравюр.  Противовесом внешнему техностилю выступает купеческая пышнотелость интерьера.

Появление в линейке Cherry суббренда Оmoda вызывает массу вопросов. Что это — уступка рыночной коньюктуре, или новый вектор, указывающий направление дальнейшего китайской экспансии?
Вообще модель с индексом С5 доставила маркетологам массу хлопот. Им пришлось ломать стереотипы, что всегда непросто.

До потребителя нужно было донести мысль о том, что Оmoda С5 — это перекресток дорог, проходящих через владения внедорожников, минивэнов и хэтчбэков. Хотя при взгляде на автомобиль видишь стандартный набор дизайнерских элементов, свойственных нынешнему корпоративному стилю.  Вдобавок складывается ощущение, что очередная битва дизайнеров с маркетологами закончилась с ничейным результатом. Согласно мирному договору, воины стиля получили переднюю часть автомобиля, задняя досталась сторонникам здорового практицизма. В результате спереди С5 выглядит необычно и тяжеловато, а корма со стильными фонарями не дает подумать, что перед вами китайский кроссовер. А еще автомобиль просто насыщен интересными техническими решениями. Здесь двухзонный климат-контроль, обогрев передних сидений, обогрев руля, электрообогрев лобового стекла, сенсорная мультимедиа, камера заднего вида, задний парктроник, круиз, кожаный руль, кнопка запуска двигателя, бесключевой доступ, навигация.

Интерьер содержит полный набор фирменных особенностей. Пластик, которым отделан салон, по качеству практически не уступает материалам отделки более дорогих моделей, а их, которые дороже, надо сказать, сегодня на рынке немного. Информативная панель приборов, стильный дизайн консоли  переключателями, удобный руль и вольготные для такого автомобиля сидения дополняют копилку достоинств кроссовера. По совокупности показателей приходится вынести вердикт: до эталона качества и эргономики еще далеко, но уже видно, в каком направлении продолжать движение.

Благодаря полуторалитровой турбочетверке мощностью 147 л.с.  автомобиль обладает весьма недурной для своего веса динамикой. Даже с клиноремённым вариатором Оmoda С5 набирает сотню за вполне приличные секунды. То есть, получился добротный современный автомобиль с эластичным мотором, радующим небольшим расходом топлива, прекрасно проглатывающий все дорожные проблемы, и самой судьбой предназначенный для суетной жизни современного горожанина.

А  пока впереди, в ветровом стекле, пламенеют, сменяясь, левитановские виды. Осенний пейзаж в России — больше, чем пейзаж. Чтобы удостовериться в этом, держу курс в Плёс.

Жанр road storyосвоен вполне. Едешь быстро, получится тест-драйв, ежели не спешишь — размышления. Автомобильное путешествие, помимо прочего, обогащает словарный запас. Таблички белые, таблички синие, густая замесь диалектов: Брынчаги, Шопша, Которосль, Туношонка. Вот и первый указатель «Плёс». Что важно, с двумя точками на «е». Принадлежа к тихому ордену защитников буквы «ё», я всегда с горечью воспринимаю их отсутствие. Убери, и получится, что название городу дано не по глубокому участку русла от переката до переката, и не по известной на всю Волгу песчаной отмели, а от заплесневелой муки в амбаре какого-нибудь здешнего купчишки.

Не зря же говорится, зри в корень! А корни подло подпилены сперва пролетарским новоязом, а затем — перестроечной грамматикой, навязанной извне в перестроечные времена. На что наложился ещё и лукаво-угоднический сленг современности. Был «градоначальник» или «городской голова», стал «сити-менеджер». «Сити-менеджер Плёса», каково, а?!

В Плёс вкатываешься по головокружительной загогулине меж холмов. Живо напомнило спуск от казино к тоннелю Ларвотто в Монако, где болиды Формулы-1 выстраиваются в пёстрый нетерпеливый пелотон. Нечто похожее обычно наблюдают и жители Плёса. Ныне, въезды перекрыли шлагбаумами, и поток тотчас оскуднел. Оставляйте машину на просторной бесплатной парковке перед кордоном — и топайте! Тренируйте мышцы икроножные и сердечные, дышите прелью! Здешний воздух насыщен ионами серебра, как нигде в России.

В старину Плёс открывался гостям с противоположной стороны. Сюда приставали пароходы-«самолёты» (крупнейшая в России пароходная компания звалась «Самолёт»). Именно так прибыл в Плёс художник Исаак Левитан со своей спутницей Софьей Кувшинниковой.

Софья Петровна не была красавицей, однако в ней имелось нечто, что Фрейд вскоре определит как das Es, «то самое». Интересно, что приключения Левитана и Кувшинниковой, первые шаги Фрейда в психоанализе и история автомобиля начались примерно в одно время, в 1885 - 1886 годах. Софья Петровна считала себя «жрицей душевного, умственного и художественного». Её муж служил врачом в обер-полицмейстерском доме на Хитровке, чем он мог ей поспособствовать? Он был много старше, и относился к супруге с затаённой нежностью. Поначалу он из кожи вон лез, даже позировал Перову для картины «Охотники на привале». Но вскоре оставил напрасные потуги — служба да охота, вот и вся любовь. Так в жизни госпожи Кувшинниковой начался левитановский период. Это сегодня Левитан — наипервейшая марка Плёса, без него Плёс — не Плёс. А тогда он доходяга-оборванец, за чертой оседлости. Глаза жалостливые, как у побитого пса. Правда, даровит был: за свою совсем короткую жизнь сделает что-то около тысячи работ (из них двести — в Плёсе).

Золотая осень — улыбка природы накануне сумрака увядания. Листья падают — лес перешёптывается. В нём пока нет зябкой настороженности. Ветер играет берёзовой шелухой, шелестит осиновыми монистами, тяжело ворочает багряные кленовые листья-нонкомформисты. Россия — осенняя страна. Такая она и на полотнах Левитана. Ученик глубоких академистов Саврасова и Поленова, оставленный без диплома, стал первым русским импрессионистом. Его «пейзажи настроения» — чистейший импрессионизм!

Вообще-то, подоплёка импрессионизма банальна: академическими работами не прокормишься. Они требуют огромных усилий, а в итоге покупатель воротит нос от цены — и сиди, талант мировой величины, с этим носом. Импрессионизм же, по сути, эскизы-эскизики. И краски на них меньше уходит, и времени. Дело даже не в расчёте (хотя и в нём тоже) — просто первые впечатления, скоренько положенные на холст, они самые точные. Ну, а Левитан, вероятно ещё и чувствовал, как недолго осталось ему на этом свете.

Плёс сотворил с Левитаном чудо. «Знаешь, — заметил Чехов, — на твоих картинах даже появилась улыбка». Их отношения закончились навсегда после того как Чехов написал «Попрыгунью». Намёк был по-акварельному прозрачен. Намёк адресовался Софье Петровне Кувшинниковой.

Да и в целом, в отличие от многих других, Плёс не лелеет в себе комплекс маленького провинциального города. Напротив, он сам у кого хочешь разовьёт комплексы.

Даже грабили Плёс с прям-таки голливудским размахом: в ночь на 5 августа 2014 года из дома-музея Левитана умыкнули пять картин общей стоимостью 195 млн рублей («Овраг за забором», «Тихая речка», «Полустанок», «Розы», «Речная заводь»). Супербанда орудовала лихо: нападала на инкассаторов, подкапывалась под банки, палила в полицейских из автоматов. Получили большие сроки, но заказчика полотен Левитана не сдали. Вот о чём снимать нашим киношникам, вместо чернушных ментовских сериалов!

Что примечательно, как установило следствие, награбленное вывозили на мотороллере: насколько неуместен в Плёсе автомобиль. Это и я успел почувствовать.

И правильно: автомобиль надо оставлять там, за семью плёсскими холмами. Они как семь заповедей, ограждают Плёс от абсурда и бешеного пульса большого мира. Допускаю, во времена госпожи Кувшинниковой этот пульс всё же бился несколько тише сегодняшнего. Но что-то толкнуло умудрённую даму, опекавшую 28-летнего неприкаянного живописца, решительно скомандовать: сходим в Плёсе!

Фото Cherry